Укрощение строптивого декора
Удивить петербуржца лепниной в квартире довольно сложно. Даже к диковатому сочетанию советских обоев и полированных шкафов с пышными розетками на потолках вокруг люстр можно быстро привыкнуть. Но одно дело – привыкнуть к внешнему виду, и совсем другое – приспособить такое пространство к условиям коммунального быта. Особенно если речь идет об убранстве "Полутора комнат", отличающемся от среднестатистической лепнины в петербургском старом фонде.
Экстерьер дома Мурузи является ярким примером "мавританского" стиля, но отнести к нему же интерьер "Полутора комнат" было бы ошибкой. Никаких "восточных" мотивов тут нет: арки украшены лепными геральдическими щитами и гирляндами с фруктами. Наверху арки венчаются своеобразным фризом вполне европейского вида, а внизу повторяют тот же узор, который облицовывает нижние части остальных стен, рождая у зрителя ассоциации с дубовой обшивкой кабинетов.
Современный вид "Полутора комнат". Фото Анны Маленковой, июль 2019
Обратившись к несложным подсчетам, можно получить следующую картину: из четырех стен пространства, где жила семья Бродских, в одной стене находятся два окна и дверь на балкон, а оставшиеся, как уже было сказано, на всю нижнюю треть плоскости украшены пышным и очень объёмным лепным декором, выступающим из стены примерно сантиметров на пятнадцать. (Одна из стен лишилась этой лепнины в 1980-х годах, но об этом несколько позже). И, конечно, нельзя забывать про арочную перегородку, разделяющую комнату родителей с той "половиной" комнаты, где находился закуток Иосифа Бродского и фотолаборатория его отца.
Вроде бы места не так и мало, современные квартиры-студии могут обладать и меньшим метражом. Но вот как расставить мебель, если ни к одной стене ее нельзя придвинуть вплотную?
Когда из пышных анфилад дома Мурузи начали создавать коммунальные квартиры, в этом пространстве внезапно столкнулись два совершенно разных времени и образа жизни. Даже с заложенными проемами бывшая анфилада решительно сопротивлялась новому укладу и пыталась навязать жильцам что-то свое – то, для чего она была предназначена изначально, и то, что было абсолютно невозможно в условиях коммунальной квартиры. И жильцы были вынуждены с этим бороться: юный Иосиф, пытаясь хоть немного отгородиться от родителей, разными способами заполнял огромный арочный проем между комнатами. Родители поэта уверенно использовали выступы лепного декора в качестве полочек, на которые ставили фотографии, кружки и другие предметы.
Комната Бродских. Фото Михаила Мильчика, 1984
Один из сменивших Бродских в "Полутора комнатах" жильцов вообще сбил лепнину на западной стене, чтобы иметь возможность поставить туда шкаф. Вандализм? Или утилитарная необходимость? Вполне возможно, человек и не был прирожденным разрушителем старины, и с уважением относился к доставшемуся ему наследию прошлого, но вынужден был применить силу. В конечном итоге важно то, что характер этого помещения оказался настолько силен, что попросту игнорировать его было невозможно.
Анна Маленкова