Шмаков Геннадий Григорьевич
1940-1988
Поэт, переводчик, балетный критик. Уроженец Свердловска. Окончил отделение классической филологии Ленинградского государственного университета. Один из самых образованных людей в ленинградской литературной среде 1960-1970-х гг. Переводил прозу и стихи с английского, французского, итальянского, испанского, немецкого, португальского, с латыни и греческого.
Бродский очень ценил его переводы стихотворений Константиноса Кавафиса, крупнейшего поэта, писавшего на новогреческом языке. Шмакову удалось передать поэтическую интонацию Кавафиса, пропитанную атмосферой античности. Неудивительно, что общее увлечение греческим поэтом привело к их соавторству: ряд переводов Шмакова публикуется с примечанием: «под редакцией И. Бродского». Анализ наследия Кавафиса дан Бродским в эссе "On Cavafy's Side" («На стороне Кавафиса») опубликованном в журнале "The New York Review of Books" (February, 1977; авторизованный перевод Льва Лосева вышел в парижском журнале "Эхо" (1978, N 2)).
Печатался в издательствах ''Художественная литература'', ''Иностранная литература'', различных журналах. Однако ограниченные возможности для творчества и фактический запрет на переводы многих авторов вынудили его эмигрировать. С 1975 г. вплоть до смерти жил в Нью-Йорке.
Геннадий Шмаков:
"Я хочу здесь (в США – ред.) издавать Софью Парнок, Михаила Кузмина - тех поэтов, которых покамест невозможно пробить в России. Может быть, они когда-нибудь появятся. Сейчас они издали Северянина, Вячеслава Иванова собираются издавать. Но на это уходят годы. Мы же не живем пятьсот лет. Сегодня мне тридцать пять, а еще немножко ждешь - тебе сорок пять, а потом уже - конец. Потом очень надело все время ходить по издательствам, навязываться, проталкивать, убеждать всех и жить в такой обстановке всеобщего какого-то духовного паралича. Это очень затягивает и очень деморализует."
Помимо Иосифа Бродского, в ближайший круг общения Шмакова в эмиграции входили выдающиеся артисты балета Михаил Барышников и Наталья Макарова, художник Александр Либерман.
Иосиф Бродский и Геннадий Шмаков в гостях у Михаила Барышникова. США, середина 1980-х гг.
Иосиф Бродский:
"У меня даже была такая идея - выпустить книжку итальянских стихотворений, то есть стихов, написанных об Италии. И всю эту книжку посвятить ему (Шмакову). Просто потому, что наш с ним взгляд на Италию был абсолютно схожим. То есть два мальчика смотрели на эту страну одинаково. Мы видели одно и то же, любили одно и то же. Италия была для нас раем на земле, в некотором роде."
Иосиф Бродский:
"Шмаков - это человек, который действительно был - ну, не хочу сказать, что альтер эго, но в некотором роде у меня было оснований доверять ему больше чем кому бы то ни было. Не только потому, что он был одним из самых образованных людей своего времени. Что само по себе создавало колоссальный - если не пиетет, то, по крайней мере, колоссальные основания для доверия. То есть это происходило не только потому, что он читал все, знал все. Но именно потому, что мы с ним действительно были, как говорится, одного поля ягоды."