Гремящий "Ундервуд". 140 лет раскладке QWERTY
27 августа 1878 года американский издатель Кристофер Шоулз получил патент на "QWERTY" - латинскую раскладку клавиатуры пишущей машинки. За десять лет до этого Шоулз изобрел первую пишущую машинку, ставшую коммерчески успешной. В первых моделях клавиши располагались в алфавитном порядке, что приводило к частым сцеплениям некоторых рычагов друг с другом. Модификации раскладки привели к появлению "QWERTY". Несмотря на альтернативные раскладки, предложенные за полтора столетия, и уход в прошлое пишущих машинок, вариант Шоулза остается основным для расположения букв уже на компьютерных клавиатурах. А о феномене "Ундервудов" и "Ремингтонов" пишут книги и создают выставки, как, например, прошедший в 2016 году успешный проект Анны Наринской "200 ударов в минуту".
Иосиф Бродский ("Полторы комнаты", пер. М. Немцова):
Мрачность, с которой мама и папа взирали на все эти преобразования, несколько просветлела, когда из-за перегородки до них стал доноситься треск моей пишущей машинки. Портьера прилично глушила его, однако не до конца. Машинка с русским шрифтом тоже была папиной китайский добычей, хоть он и мало рассчитывал, что сын пустит ее в дело. У меня она стояла на столе, задвинутом в нишу в заложенном кирпичом проеме бывшей двери, что некогда соединяла наши полторы комнаты с остальной анфиладой.
Алан Майерс, переводчик:
Иосиф <Бродский> никак не мог расстаться со своей пишущей машинкой как частью того же образа, хотя где-то году в 1990-м он спросил меня, трудно ли освоить компьютер. Я сказал ему, что это займет у него неделю-другую, пока наконец он к нему не привыкнет. Но Иосиф так и не обзавелся компьютером.
Михаил Булгаков («Рассказ рабкора про лишних людей»):
- Стенная газета выходит иногда несвоевременно по причине пишущей машинки.
- А чем она мешает? - спросили.
- Ее нету, - пояснил председатель <...>.
Шел он как-то раз по городу. Видит - разгромленная контора. Заглянул. На полу - шикарный ундервуд с развернутой кареткой. Тяжелый, из литого чугуна. Погрузил его Никулин в брезентовый мешок. Думает: "Шрифт в Москве поменяю с латинского на русский". В общем, таскал Лев Никулин этот мешок за собой. Месяца три надрывался. По ночам его караулил. Доставил в Москву. Обратился к механику. Тот говорит:
- Это же машинка с еврейским шрифтом. Печатает справа налево.
Так наказал политработника еврейский Бог.